28.02.2007
Новые русские деревни, или Как обменять благоустроенную квартиру в Москве на староверческую заимку в Сибири
|
Что-то
странное, непонятное, даже слегка таинственное творится в русском мире
- люди, еще вчера благополучные во всех отношениях, вдруг снимаются с
насиженных мест, бросают комфортные, заработанные с таким трудом
квартиры, покупая домик в деревне, в лесу, в чистом поле, на берегу
реки... Явление это еще не приобрело по-настоящему массового размаха,
но оно весьма заметно, особенно среди людей определенного круга.
Например, среди близких мне людей я давно стал замечать интерес к этой
новорусской "моде". Так, одна из знакомых, ни в чем таком
ранее не замеченная, вдруг объявила, что купила 1 га земли в чистом
поле, где будет строить родовое поместье, в окружении таких же чудиков,
как она. Или как-то попивал чаек с давним товарищем, ныне преуспевающим
банкиром (у него все по стандарту: две квартиры, две машины, две жены,
работа по 12 часов в сутки), после очередной стопочки, он вдруг
разоткровенничался: "Знаешь, так хочется все бросить и уехать в
какую-нибудь глушь. Уже не-мо-гу, закрутился". А тут еще услышал, как
этой весной несколько молодых семей на лодках и плотах отплыли от
нашего города по реке, чтобы где-то там, за 500-600 километров
высадиться, построить дома, обосноваться, обзавестись хозяйством. Один
предложил, нашел единомышленников, просто собрались и поплыли. К осени
обещали вернуться, но не вернулись, остались зимовать. Одним словом,
уже назрело и молчать об этом невозможно.
Что-то с нами
происходит, причем в масштабах целого народа. И удивительно, что
главные наши проповедники - телевизор и газеты - это бесспорное явление
упорно стараются не замечать.
Новых русских переселенцев можно
разделить на два типа: это так называемые тихие возвращенцы, когда
человек, сам до конца не осознавая, для чего, на всякий случай
приобретает домик в деревне, который постепенно становится главным
жильем; вторые, это уже целенаправленные переселенцы, они идут на это
по идеологическим причинам, эти, как правило, создают в пригородах
целые поселения, или, точнее, новые русские деревни. Для этого они
облюбовывают какое-нибудь красивое поле или вымершую деревню, которые
делят поровну и заселяют заново, на радость местной администрации. Так
что сегодня на окраине любого более или менее крупного города вы без
труда обнаружите деревни нового типа, жители которых пожелали жить
по-новорусски, то есть без агрессии, зависти, пьянства, сквернословия и
прочих обязательных составляющих современного русского повседневного
бытия. Москву же подобные поселения вообще взяли в кольцо, создав на ее
окраинах оазисы счастливой жизни. Однажды я даже объехал некоторые из
них, стремясь понять, что это за новая Россия разрастается на ее
окраинах? И ни на секунду не пожалел о затраченном времени и средствах
- еще никогда за столь малый отрезок времени я не встречал так много
счастливых русских.
Но Бог с ними, со всеми этими
анастасиевцами, виссарионовцами, новыми толстовцами, не в них дело. А в
том, что время назрело. Они тут ни при чем. Просто одни из первых
поддались общему настроению. Сегодня очень многих стали посещать
странные, порой неожиданные мысли, и человек вдруг начинает
задумываться, как ему выйти из-под рабства социума, привычного с
детства, или бесконечного и бессмысленного прогресса, пустого
потребительства. "Ведь нельзя же, в конце концов, всю жизнь стремиться
купить сапоги самой последней модели", - как сказала одна из моих
собеседниц. А между тем огромное количество людей живут именно этой
целью.
Однажды я посетил загородный коттедж одного местного
магната, где управляющим служил мой хороший знакомый - огромный
дом-музей на берегу большой реки, с теннисным кортом какого-то
редкостного покрытия. Будучи владельцем двух заводов, он мог себе
позволить такую мелочь. И это как раз не вызывало вопросов. Я не мог
понять одного, зачем хозяину этого дома, имея прекрасную квартиру в
городе, нужно каждый вечер нестись в эту глушь, чтобы провести ночь в
тиши загородного дома, на берегу реки и на следующее утро опять
возвращаться в этот шумный город? Да, у него есть дорогущий
“Ленд-круизер” с дюжиной подушек безопасности и он преодолевает 50
километров за какие-то полчаса. Но все-таки, ради чего он каждый раз
вырывается из мира, в создании которого принимал самое непосредственное
участие, и теряет столь драгоценные для него минуты?!
Долгое
время я не мог понять еще одну вещь. Почему об этом стремлении
вырваться из города молчат СМИ, столь падкие на любые сенсации? А потом
понял, писать об этом им себе дороже. Когда человек ни с того ни с сего
меняет благоустроенную квартиру на таежную заимку, он, сам того не
подозревая, подрывает устои любого государства, и в особенности того, в
котором живет. И не дай Бог это выйдет из-под контроля. Начнут писать,
говорить, снимать, тогда уж точно переселение приобретет истинно
массовый характер и перерастет в самое настоящее "национальное
бедствие". Поэтому ее искусственно сдерживают, как некогда сдерживали
доллар от неизбежного падения. Ведь ни для кого не секрет, что
большинство СМИ принадлежат одному "человеку" - государству или они как
минимум находятся под его неусыпным контролем. Это особенно заметно в
провинции накануне очередных перевыборов того же мэра или губернатора,
когда все средства массовой информации клянутся ему в любви.
А кто не замалчивает, тот, в лучшем случае, поливает грязью.
Как-то
я заметил, что одна из самых проходных сегодня тем для печати - это
статьи о староверах. Ни один здравомыслящий журнал или газета сегодня
не откажутся от статьи о староверах. Правда, о них редко пишут, но это
потому, что писать особо нечего, староверы необычайно скрытны, и эта
скрытность - часть их мировоззрения, которая и помогает им выжить. И
уже тот факт, что безнадежно пожелтевшая "Комсомолка" посвящает
староверам, как минимум, разворот, причем публикуя исключительно
позитивный текст, говорит о многом. Ибо сегодня всех волнует вопрос,
как так случилось, что староверы, живя вне привычного нам социума, без
зарплат и пенсий (какой ужас! - они отказываются от пенсий), не
испытывают, в отличие от нас, никаких материальных трудностей, рожают
помногу детей и живут при этом в гармонии с природой и Богом. Староверы
же отвечать на этот вопрос упорно не желают. А кто не в силах больше
ждать, повинуясь новой моде, идущей из нутра русского человека,
собирают вещички, заколачивают квартиры и едут в деревни, в леса, на
заимки, подальше от этого "антихристова мира", где незаметно и получают
ответы на заданные вопросы.
P.S. Думаю, загранице не стоит
бояться нашей новой "моды" на жизнь в деревне, это чисто наша болезнь.
Ну, скажите пожалуйста, разве может подобное желание посетить японца
или какого-нибудь француза? Да куда они при этом поедут? Опять в ту же
Россию. Посудите сами, много ли сегодня осталось стран, где в десяти
километрах от города уже начинается девственный лес или непроходимая
тайга? А для России это все еще норма. Да что тут говорить, если,
катаясь на велосипеде по подмосковному лесу, я как-то повстречался ...
с медведем, в 40 километрах от столицы! И это считается самым густо
заселенным районом России. Нет, это исключительно наша беда, мечта или
болезнь, а может, все вместе взятое, и ею мы ни с кем делиться не
собираемся. Как бы нас об этом ни просили. Да никому, кроме нас, она и
не нужна.
Андрей СОТНИКОВ
http://www.e-vid.ru/index-m-192-p-63-article-17242.htm
|